Ничипоров И.Б. (Москва)
«Прямая
речь о войне: “У войны не женское лицо” Светланы Алексиевич»
В. А. Будучев. «Капитанская дочка»: репрезентации национальной культуры и гуманистические ценности в историческом романе А. С. Пушкина
В. А. Будучев (Париж, Франция) «Капитанская дочка»: репрезентации национальной культуры и гуманистические ценности в историческом романе А. С. Пушкина Транскультурное конструирование национальных историй по методу Вальтера Скотта Роман Александра Сергеевича Пушкина «Капитанская дочка» вписывается в общеевропейскую литературную традицию. Он подвержен влиянию жанра, создателем которого является Вальтер Скотт. Сам Пушкин отзывался о Вальтере Скотте как о «шотландском чародее», «который увлек за собой целую толпу ‟подражателейˮ, действие которого ‟ощутительно во всех отраслях ему современной словесностиˮ» [2, с. 13]. Как объясняет Виктор Листов, «…где-то в середине двадцатых он задумывался над тем, как написать роман, и даже одному из приятелей предсказывал, что заткнёт за пояс самого Вальтера Скотта» [3]. Таким образом, мы можем наблюдать непосредственное влияние Вальтера Скотта на вышедший в свет в 1836 году исторический роман Пушкина. При этом речь идет не об отдельном
Спасибо, Илья Борисович!
ОтветитьУдалитьОчень интересно!
Н.К.Данилова
Спасибо большое!
УдалитьС уважением, И.Б.Ничипоров.
Уважаемый Илья Борисович, спасибо за доклад и "эмоциональный" материал, к которому нельзя остаться равнодушным Но все же позвольте вопрос по поводу родо-жанрового статуса произведения. Вы говорите об "исповедальном слове", "запечатленной памяти", "прямой речи рассказчиц", и это все подтверждает "документальность" текста. В чем Вам видится его художественность и какова роль автора (если есть здесь вообще традиционная авторская роль) - он издатель, повествователь...?
ОтветитьУдалитьСпасибо. Мальцева Т.В.
Уважаемая Татьяна Владимировна, спасибо за вопрос!
УдалитьВ различных документально-художественных текстах Алексиевич ("Последние свидетели", "Чернобыльская молитва", "Цинковые мальчики" и др.) каждый раз складываются особые пути творческого самовыражения авторского "я", иногда (например, в "Последних свидетелях") как будто и вовсе не стремящегося к прямому обнаружению себя.
В книге же "У войны не женское лицо" автор эксплицируется в качестве и непосредственного собеседника главных героинь, и тонкого аналитика исторического опыта и человеческой памяти о нем, и художника, размышляющего о возможностях и границах литературного воплощения всего услышанного. Последнее позволяет говорить о присутствии в данном произведении "рефлексии" текста о самом себе.
С уважением, И.Б.Ничипоров.
Спасибо за ответ!
УдалитьУважаемый Илья Борисович, благодарю за интересный доклад. Книгу Алексиевич, к сожалению, не читала, но услышала явные переклички с книгой Гранина и Адамовича о блокадном Ленинграде, о реакции опрашиваемых на свои воспоминания. У меня не литературоведческий вопрос. Как Вы думаете, существует ли некий коллективный (архетипический, культурный - ?) опыт войны (как понятия), память о войне, и если да, то где он хранится и для чего он нужен? Благодарю.
ОтветитьУдалитьУважаемая Наталья Николаевна, спасибо за вопрос!
ОтветитьУдалитьКонечно, культура способна сохранять "коллективный" опыт осмысления войны особенно когда речь идет о событиях незапамятных времен. Однако чем ближе военные реалии к современности, тем больше опасность их мифологизации, идеологизации и политизации под прикрытием "народной", "коллективной" памяти.
С уважением, И.Б.Ничипоров.
Илья Борисович, благодарю за ответ.
УдалитьУважаемый Илья Борисович! Мне очень понравился Ваш доклад, хотя Алексиевич с давних-давних времен не мой автор. Одна из причин - я ей не верю. Вот читаю и не верю. Сам не знаю, почему...
ОтветитьУдалитьВозможно потому, что когда-то приходилось много общаться с участниками боев, из которых клещами нельзя было вытянуть никакие воспоминания (что фронтовики, что "афганцы"). А возможно потому, что представленный у Алексиевич хор воспоминаний никогда не фальшивит и не сбивается с ритма...
Хотелось бы узнать Ваше мнение о том, насколько сильна в данном тексте организующая и направляющая роль интервьюера, и, как мне кажется, аранжировщика?..
Сергей Леонович.
Уважаемый Сергей Леонович, спасибо за вопрос!
УдалитьНа самом деле, в книгах Алексиевич о войне, Афганистане, Чернобыле собеседники представлены очень разные - отнюдь не всегда словоохотливые, встречаются и весьма агрессивно настроенные, и те, из которых и вправду "нельзя вытянуть никакие воспоминания".
Повествователь же действительно соотносит эти голоса с собственными представлениями об истории и современности, со своим личным и семейным опытом, хотя "направляющей" ролью я бы это не назвал.
Все-таки "повествователь"... Это важно!
УдалитьСпасибо, Илья Борисович!